Незадолго до скорбной даты, 22 июня, дня основы войны, мы приводим мемуары Льва Семеновича о том, будто был построен памятник «Скорбящая мать» — монумент на месте Полтавского Бабьего Яра, где было уничтожено и захоронено почитай 10 тысяч жителей Полтавы, в большинстве своем – евреи.

«18 сентября 1941 года фашисты оккупировали Полтаву. 23 ноября они собрали более 3000 полтавчан еврейской национальности, вывели за город и расстреляли. Место для расстрела было выбрано там, где до войны находились открытые, окруженные земляными валами стрельбища 73 полка Красной Армии, дислоцировавшегося в Полтаве..

Целую ночь с 23 по 24 ноября длился расстрел. Жители недалеко расположенных домов слышали не лишь ночную стрельбу, но в течение нескольких дней слышали рыдание и стоны, потому что в братскую могилу сбрасывали раненых и живых детей. (Об этом рассказали также несколько, чудом спасшихся жертв).

В том же месте в течение двух лет оккупации было расстреляно еще почитай 5000 человек. Советских военнопленных; антифашистов, создавших в городе подпольную организацию сопротивления; захваченных и замученных в гестапо партизан; арестованных партийных и советских работников.

Итого в Полтаве за годы оккупации было уничтожено 18200 человек гражданского населения, из них, более 8000 евреев (эти цифры приведены в Акте чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений фашистов на Полтавщине, которая работала в 1943-1944 годы).

Число жертв, захороненных на территории этак называемых «Красных казарм» не может быть названо точно. В изданном в 1962 году путеводителе по Полтаве сказано, что там лежит прах более 10 тысяч человек. В 1970 году на месте их гибели сооружен монумент. К тому времени это когда-то удаленное пункт, оказалось, практически, в центральном ядре города, возле электромеханического завода.

Монумент и сквер около него являлись продолжением мемориального комплекса воинского захоронения с монументом «Солдатской Славы». Памятник полтавчанам — жертвам фашизма представляет собой почитай квадратную стелу (3.7 х 3,4 метра) из красного гранита. У левой части которой установлена на гранитном постаменте башка скорбящей женщины.

Авторы памятника архитекторы П.С. Гумич и я. Ваятель — А.М. Чернецкий — ленинградец. Архитектор-консультант, профессор Ленинградской академии художеств, общенародный архитектор СССР И.И. Фомин. Возник монумент без какого-либо специального постановления и делался будто бы заодно с монументом «Солдатской Славы». Установлен монумент на земляном холме. Скорбный монумент на скорбном месте.

Однако памятник ждала странная судьбина. Довольно долго он был и. будто бы, его не было. Суть дела заключалась в одной фразе, сказанной мне одним из крупных руководителей города (не стану его именовать) — Почему у скорбящей женщины на памятнике еврейское лик? На памятнике написано, что он поставлен в память погибших мирных жителей, а построили монумент евреям…

Необходимо сразу произнести, что никакого «злого умысла» сделать монумент с двойным дном у авторов не было. Глупо разыскивать в обобщенных формах женского лица еврейские черты. Так же, будто глупо делать вид, что он не увековечил память многих тысяч погибших тут евреев.

Да, когда я работал над памятником, и когда сейчас иногда попадаю к нему, — то не могу отрешиться от мысли, что лишь по стечению обстоятельств и везению, не лежу под этим холмом, и что не лежит там моя мама, сестры, жена-украинка, вышедшая замуж за еврея и наш сын, которому в сорок первом было три года. Там же могла возлежать моя дочь, родившаяся в теплушке по дороге в эвакуацию в конце сентября сорок первого…

Неужели я мог, или могу позабыть, что под тем холмом немало моих друзей, знакомых, сослуживцев, убитых лишь потому, что были евреями? Лежат там и знакомые мне люд украинцы, русские, вышедшие замуж или женившиеся на евреях и не захотевшие покинуть близких в их последнем скорбном пути. Лежат их ребята. Лежат знакомые, волей судьбы, оставшиеся в оккупации, однако не склонившие головы, вставшие на линия открытой борьбы с захватчиками.

К моему горю, мне пришлось мастерить памятник над могилой жены Елены Ивановны Валяевой — под которым, наверное, буду лежать я сам, когда придет срок… Я проектировал и тот и иной памятник с одинаковыми чувствами. Однако что из того?

Вся наша авторская бригада создавала монумент безвинным жертвам взбесившегося национализма и политической ожесточенности. Таким он кушать и будет.

Мне бы хотелось, чтоб этот Полтавский памятник, безусловно, самый скорбный из всех, был отмечен особой заботой. Чтоб привели в порядок сад вкруг него, чтобы его отмечала особая торжественность подходов… Надеюсь — этак будет.

Потому, что какая разница: евреи, не евреи, и сколько кого… Там лежат мученики. Наши сограждане. Память о них должна быть священна и навек лишена каких-либо политических спекуляций».

«Монумент Скорбящей матери» в Полтаве

 

Прим. ред. — очень жалко, что мы начинаем забывать нашу историю. У. Черчилль будто-то сказал: «Единственный задание истории  — это то, что человечество не поддается обучению». Судя по всему, этак и происходит – деление людей по национальным, расовым признакам, по форме черепа и т.п – уже было и вечно заканчивалось крахом.

Александр Москаленко, основной редактор Первой национальной энциклопедии строительства ProfiDom.com.ua